Неточные совпадения
Мне казалось, что важнее тех дел, которые делались в
кабинете, ничего в мире быть не могло; в этой мысли подтверждало меня еще то, что
к дверям
кабинета все
подходили обыкновенно перешептываясь и на цыпочках; оттуда же был слышен громкий голос папа и запах сигары, который всегда, не знаю почему, меня очень привлекал.
В начале пятого часа Захар осторожно, без шума, отпер переднюю и на цыпочках пробрался в свою комнату; там он
подошел к двери барского
кабинета и сначала приложил
к ней ухо, потом присел и приставил
к замочной скважине глаз.
Но не успел помощник
подойти к двери в
кабинет, как она сама отворилась, и послышались громкие, оживленные голоса немолодого коренастого человека с красным лицом и с густыми усами, в совершенно новом платье, и самого Фанарина.
— Пожалуйте, — обратился молодой чиновник
к Нехлюдову, легким шагом
подходя к двери
кабинета, отворяя ее и останавливаясь в ней.
С этими словами он преспокойно ушел в
кабинет, вынул из кармана большой кусок ветчины, ломоть черного хлеба, — в сумме это составляло фунта четыре, уселся, съел все, стараясь хорошо пережевывать, выпил полграфина воды, потом
подошел к полкам с книгами и начал пересматривать, что выбрать для чтения: «известно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…» это «несамобытно» относилось
к таким книгам, как Маколей, Гизо, Тьер, Ранке, Гервинус.
Она бросалась в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз
подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в свою комнату, упала в кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в
кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
Но отец, которому все это и надоело, и мешало, открыл свою дверь, и оба вошли в
кабинет. Петр без всяких предосторожностей
подошел к постели и громко сказал по — польски...
Дверь в
кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем
подходит к щели. В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
На следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног кинулся в
кабинет отца. В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы
подошли к порогу и заглянули в гостиную. Слабый отблеск света падал на пол и терялся в темноте. У левой стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее на фигуру.
Он еще с тротуара на Литейной заговорил шепотом. Несмотря на всё свое наружное спокойствие, он был в какой-то глубокой внутренней тревоге. Когда вошли в залу, пред самым
кабинетом, он
подошел к окну и таинственно поманил
к себе князя...
Генерал, Иван Федорович Епанчин, стоял посреди своего
кабинета и с чрезвычайным любопытством смотрел на входящего князя, даже шагнул
к нему два шага. Князь
подошел и отрекомендовался.
Скоро прибыл вместе с дьячками и священник, человек уже немолодой, с большой лысиной, и громко кашлянул в передней; дамы тотчас вереницей потянулись из
кабинета и
подошли к нему под благословение; Лаврецкий молча им поклонился; и они ему поклонились молча.
Он застал жену за завтраком, Ада, вся в буклях, в беленьком платьице с голубыми ленточками, кушала баранью котлетку. Варвара Павловна тотчас встала, как только Лаврецкий вошел в комнату, и с покорностью на лице
подошла к нему. Он попросил ее последовать за ним в
кабинет, запер за собою дверь и начал ходить взад и вперед; она села, скромно положила одну руку на другую и принялась следить за ним своими все еще прекрасными, хотя слегка подрисованными, глазами.
Женни осторожно приподнялась с кровати и,
подойдя неслышными шагами
к дверям, внимательно слушала: везде было тихо. Из
кабинета не доходило ни звука, повсюду темнота.
Она очень благодарила Евсеича, что он увел нас из столовой, приказала, чтобы мы всегда обедали в
кабинете, и строго подтвердила ему и Параше, чтоб чурасовская прислуга никогда и близко
к нам не
подходила.
В это время спор в
кабинете уже кончился. Оба противника вышли в зало, и Замин
подошел к Вихрову, а Рагуза
к хозяину.
Калинович, наконец, вышел из
кабинета и, хоть в зале было несколько человек других чиновников, прямо
подошел к капитану.
Но вот послышались в коридоре чьи-то ускоренные, тревожные шаги. Порфирий Владимирыч поспешно юркнул головой опять в
кабинет, осторожно притворил дверь и на цыпочках рысцой
подошел к образу. Через секунду он уже был «при всей форме», так что когда дверь распахнулась и Улитушка вбежала в комнату, то она застала его стоящим на молитве со сложенными руками.
Красивый адъютант, поздоровавшись, попросил Хаджи-Мурата сесть, пока он доложит князю. Но Хаджи-Мурат отказался сесть и, заложив руку за кинжал и отставив ногу, продолжал стоять, презрительно оглядывая присутствующих. Переводчик, князь Тарханов,
подошел к Хаджи-Мурату и заговорил с ним. Хаджи-Мурат неохотно, отрывисто отвечал. Из
кабинета вышел кумыцкий князь, жаловавшийся на пристава, и вслед за ним адъютант позвал Хаджи-Мурата, подвел его
к двери
кабинета и пропустил в нее.
Суслов (
подходя к двери
кабинета). Сергей, ты скоро?.. Я ухожу…
Литвинов остался один и все еще не мог прийти в себя. Он опомнился наконец, проворно
подошел к двери
кабинета, произнес имя Ирины раз, два, три раза… Он уже ухватился за замок… С крыльца гостиницы послышался голос Ратмирова.
— Но, простите, я не знаю, при чем тут Красновский, — сказал я, тоже вставая и
подходя к картине в другом конце
кабинета.
Иванов (с горечью). Господа, опять в моем
кабинете кабак завели!.. Тысячу раз просил я всех и каждого не делать этого… (
Подходит к столу.) Ну, вот, бумагу водкой облили… крошки… огурцы… Ведь противно!
Княгиня, войдя в
кабинет, прямо и быстро
подошла к нему. Князь протянул ей руку. Княгиня схватила эту руку и начала ее целовать. Князь, с своей стороны, поцеловал ее в лоб Елпидифор Мартыныч, тоже стоя на ногах, с каким-то блаженством смотрел на эту встречу супругов. Наконец, князь и княгиня сели. Последняя поместилась прямо против мужа и довольно близко около него. Елпидифор Мартыныч занял прежнее свое место.
— Э, так я силой
к нему взойду! — сказал Миклаков и, не долго думая, вышел из сеней в небольшой садик,
подошел там
к довольно низкому из
кабинета окну, отворил его, сорвав с крючка, и через него проворно вскочил в комнату.
Войдя в
кабинет, я прямо
подошел к стене, снял с нее револьвер, осмотрел его — он был заряжен, — и положил на стол. Потом достал ножны из-за дивана и сел на диван.
Бегушев, выйдя на улицу, не сел в экипаж свой, а пошел на противоположный тротуар и прямо заглянул в освещенные окна
кабинета Домны Осиповны. Он увидел, что Олухов
подошел к жене, сказал ей что-то и как будто бы хотел поцеловать у ней руку. Бегушев поспешил опустить глаза в землю и взглянул в нижний этаж; там он увидел молодую женщину, которая в домашнем костюме разбирала и раскладывала вещи. Бегушеву от всего этого сделалось невыносимо грустно, тошно и гадко!
Михайло Михайлыч, уже знакомый читателю, вошел в
кабинет. На нем было то же серое пальто, и в загорелых руках он держал ту же старую фуражку. Он спокойно поклонился Дарье Михайловне и
подошел к чайному столу.
После ужина, когда мы все
подошли к Ивану Ипатычу, чтобы раскланяться и идти спать, он приказал мне остаться и повел нас вместе с Евсеичем
к себе в
кабинет.
Сказавши это, он пошел
к себе в
кабинет и лег на диван в потемках, без подушки. Надежда Федоровна прочла письмо, и показалось ей, что потолок опустился и стены
подошли близко
к ней. Стало вдруг тесно, темно и страшно. Она быстро перекрестилась три раза и проговорила...
Было полное белое утро с золотой полосой, перерезавшей кремовое крыльцо института, когда профессор покинул микроскоп и
подошел на онемевших ногах
к окну. Он дрожащими пальцами нажал кнопку, и черные глухие шторы закрыли утро, и в
кабинете ожила мудрая ученая ночь. Желтый и вдохновенный Персиков растопырил ноги и заговорил, уставившись в паркет слезящимися глазами...
Вечером в
кабинете зоологического института затрещал телефон. Профессор Персиков взъерошил волосы и
подошел к аппарату.
Зоя. Я сейчас позову мужа. (
Подходит к дверям
кабинета.) Аполлон, Аполлон!
И тут бабка выросла из-под земли и перекрестилась на дверную ручку, на меня, на потолок. Но я уж не рассердился на нее. Повернулся, приказал Лидке впрыснуть камфару и по очереди дежурить возле нее. Затем ушел
к себе через двор. Помню, синий свет горел у меня в
кабинете, лежал Додерляйн, валялись книги. Я
подошел к дивану одетый, лег на него и сейчас же перестал видеть что бы то ни было; заснул и даже снов не видел.
Постояв на пороге генеральского
кабинета, я раздумал входить и вышел незамеченный. Поднявшись
к себе и отворив дверь, я в полутемноте заметил вдруг какую-то фигуру, сидевшую на стуле в углу, у окна. Она не поднялась при моем появлении. Я быстро
подошел, посмотрел, и — дух у меня захватило: это была Полина!
Я чувствовала, что слезы подступают мне
к сердцу и что я раздражена на него. Я испугалась этого раздражения и пошла
к нему. Он сидел в
кабинете и писал. Услышав мои шаги, он оглянулся на мгновение равнодушно, спокойно и продолжал писать. Этот взгляд мне не понравился; вместо того чтобы
подойти к нему, я стала
к столу, у которого он писал, и, раскрыв книгу, стала смотреть в нее. Он еще раз оторвался и поглядел на меня.
Мари тотчас же
подошла к дверям мужнина
кабинета и начала снова стучаться; но ответа, как и прежде, не последовало.
Между тем, покуда я описывал
кабинет, Варенька постепенно придвигалась
к столу, потом
подошла ближе
к брату и села против него на стул; в ее голубых глазах незаметно было ни даже искры минутного гнева, но она не знала, чем возобновить разговор. Ей попалась под руки полусгоревшая визитная карточка.
На этом месте Дилетаев не выдержал. Он встал из-за стола,
подошел к откупщику и, переговорив с ним несколько слов, ушел в
кабинет. Через несколько минут двое лакеев
подошли к Рымову и начали его брать под руки.
Предводитель, хозяин дома, величаво-толстый, беззубый старик,
подошел к графу и, взяв его под руку, пригласил в
кабинет покурить и выпить, ежели угодно. Как только Турбин вышел, Анна Федоровна почувствовала, что в зале совершенно нечего делать, и, взяв под руку старую, сухую барышню, свою приятельницу, вышла с ней в уборную.
Анна Федоровна, в то время как граф ходил в
кабинет,
подошла к брату и, почему-то сообразив, что нужно притвориться весьма мало интересующеюся графом, стала расспрашивать: «Что это за гусар такой, что со мной танцовал? скажите, братец».
Она встала с дивана,
подошла, чуть шумя шелковым платьем,
к окну
кабинета и, приложив
к переносице золотой двойной лорнет [Лорнет — складные очки с ручкой.], посмотрела на нового ссыльного.
— Разве она вдова? — спросил, обернувшись, Борис Андреич, который уже
подходил к дверям
кабинета.
Зала понемногу наполнялась слушателями. Даже Аркадий Николаевич, любивший музыку и знавший в ней толк, вышел из своего
кабинета.
Подойдя к Тине, он спросил ее на ухо...
В одну лунную майскую ночь, когда пели соловьи, в
кабинет к о. Игнатию вошла его жена. Лицо ее выражало страдание, и маленькая лампочка дрожала в ее руках.
Подойдя к мужу, она коснулась его плеча и, всхлипнув, сказала...
Она
подошла к двери
кабинета и взялась за ручку — дверь оказалась запертою на замок.
Когда, через десять минут, он вошел в свой
кабинет, Маруся лежала на диване. Лежала она на спине, лицом вверх. Одна рука спускалась до пола вместе с прядью волос. Маруся была без чувств. Топорков, красный, с стучащим сердцем, тихо
подошел к ней и расстегнул ее шнуровку. Он оторвал один крючок и, сам того не замечая, порвал ее платье. Из всех оборочек, щелочек и закоулочков платья посыпались на диван его рецепты, его карточки, визитные и фотографические…
В три часа ночи, когда все были уже пьяны, в
кабинет вошел драгун. Он был бледен и возбужден. Ни с кем не здороваясь, он
подошел к Ильке, взял ее за руку и отвел в сторону.
Тася
подошла к нему. Он ее перекрестил и, скрипя сапогами, ушел в
кабинет, куда за ним всегда отправлялся мальчик Митя, заспанный и без галстука.
Дверь отворяется и, вместо Гаврилы Груздя, в
кабинет входит Замухришин, генеральшин сосед, помещик из оскудевших, маленький старичок с кислыми глазками и с дворянской фуражкой под мышкой. Он ставит палку в угол,
подходит к генеральше и молча становится перед ней на одно колено.